Занятие в подготовительной группе (шестилетки). Стулья стоят по кругу, и традиционно самыми лучшими считаются места рядом со взрослым, именно за них обычно идет спор.
В этот раз первым влетает и садится около меня Владик. Я рада – обычно под разными предлогами стараюсь находиться рядом с ним, чтобы контролировать его внезапные и зачастую немотивированные всплески агрессии.
На предыдущих занятиях говорили о том, как можно рассказать о своем настроении, и вот с порога на меня обрушивается шквал информации:
"А у меня настроение зеленое!" "А меня по вкусу, как апельсин!" "А у меня – с пузырьками, прямо пепси!"
Подвожу итог: "Как хорошо, что у всех сегодня хорошее настроение!"
Немного опоздав, вбегает Маша – милая лисичка, чаще всего играющая роль "ах, какая же я примерная девочка". Увидев единственный свободный стул, с кокетливой капризностью тянет: "Ну во-о-от… А я хочу рядом с Анной Николаевной…"
Трудно понять, как можно за мгновение вскочить, скинуть в кои-то веки спокойно сидящего Владика с его стула, гостеприимно протянуть руки к освободившемуся месту и от всей души предложить: "Садись, Маша!", - но Дима успевает сделать все.
В следующую минуту одной рукой я держу брыкающегося Владика (уж он-то не из тех, кто стерпит нанесенную обиду!), а другой – галантного кавалера, громогласно вопящего: "А девочкам надо уступать!"
В этом шуме-гаме спокоен, кажется, только один человек – он садится на освободившееся место Димы и холодно говорит: "Дима! Ты просто ужас как себя ведешь! Да с тобой рядом страшно! Бедный Владик!"
Дима потрясен таким поворотом событий. Обида буквально душит его, поэтому он говорит очень медленно, каким-то свистящим шепотом: "Маша… Я же для тебя… из-за тебя… чтобы ты …"
"А кто тебя об этом просил? Владик, тебе, наверное, очень больно?" - эти вопросы окончательно уничтожают "джентльмена".
Он поворачивается ко мне и рычит: "Спррросите пррро мое настррроение! Спррросите! Оно черррное! Очень черррное!"
